Интервью с Game:

Твое настоящее имя—Джейсон Тейлор. Почему тебя все называют Game?

Это имя мне дала моя бабушка. Она говорила, что я могу играть когда угодно и с чем угодно, такой я был непоседливый ребенок. Я мог играть с самим собой—и это доставляло мне радость.

Как проходили твои деньки? Любимые игры помнишь?

Да как у всех. По улицам погулять с дружками. Спорт: футбол, баскетбол. Котов поджигали...

Ничего себе! Котов! Просто ад какой-то! Давай к имени вернемся. Так ты теперь строго Game, Джейсон слился?

Как раз наоборот. Game—это костюм. Мне нравится мое настоящее имя, я им постоянно пользуюсь. Вот почта приходит на мое имя! Мое имя, настоящее имя, дает мне свободу. Я скидываю или одеваю маску Game по необходимости.

Правда, что ты держишь заряженный автомат Калашникова под софой?

Это правда. Я живу в своем квартале, в Комптоне и никуда переезжать не собираюсь. А Комптон, знаешь ли, место криминогенное. Меня уже один раз чуть не убили, и я лучше проведу пять лет в тюрьме за незаконное хранение оружия, чем допущу появление еще одной дырки от пули в своем теле. Правильно, чувак?

Правильно! Расскажи поподробней о том, как ты «попал под обстрел»?

Я продавал наркотики вместе с братом и нормально зашибал деньгу. Мы, можно сказать, королями были, но и королям свойственно ошибаться—ты поднимаешься все выше, и сразу находятся люди, которые желают твоей смерти. Об этом надо все время помнить. Со мной произошло следущее: я сидел дома в одиночестве. Братья где-то шлялись, дома никого. Когда раздался стук в дверь, я посмотрел в глазок и увидел парня, которого хорошо знал. Естественно, я открыл. В дверь полезли люди, все с пушками, я только и успел, что сцепиться с чуваком, который позвонил. Потом прозвучали выстрелы. Следущее, что помню,—выход из комы. Ты открываешь глаза и чувствуешь сильную боль. Четыре месяца я никуда не выходил из дома после ранений.

Что с тобой происходило, когда ты был в коме? Ты понимал, что с тобой происходит? Мечтал о чем-то?

Конечно, мечтал. Кома—это странная штука. Вот ты лежишь и грезишь,—и вдруг—проснулся, встал, как ни в чем не бывало, как будто бы ничего и не было. Вот если бы ты не проснулся, тогда мечты в коме—отличная штука. Не думаю, что смерть лучше комы.

О чем ты мечтал?

Я мечтал выздороветь и изменить ситуацию вокруг себя. И ты можешь не верить, но я действительно видел белый свет вокруг себя. Все, как говорят. Прежде чем войти в поток света, я словно совершил скачок во времени. Вернулся назад и вспомнил обо всем, что со мной когда-либо происходило. Это просто сумасшествие, чувак. Как будто ты совершаешь маленькое путешествие внутри своего мозга. Ты должен попробовать это.

Ну, может быть, попозже? Сегодня ночью постараюсь нарваться на пулю. Ты мстил своим обидчикам?

Не могу сказать. Уверен, ты понимаешь почему.

Понимаю. Слушай, а ты хранишь пули, которые доктора вытащили из твоего тела? Знаешь, некоторые хранят зубы укусившей их акулы, некоторые вырезанный аппендикс...

Есть такое. Я отдал их матери своего сына и сказал: «Сохрани их, эти пули важны для меня». Но однажды мы разругались, она наорала на меня, от чего я стал бешеным и ушел, забрав пули. Зачем я сделал это? Ведь хотел же оставить их для своего сына.

Калифорния не самый спокойный штат в Америке?

Верно. Но я люблю ее такой, какой она есть. Без скидок.

Ты когда-нибудь видел трупы?

Когда мне было 17 лет, я и мой брат шатались по каналу и насчитали девять или десять трупов. Я видел много убитых. Я терпеть не могу говорить об этом, но это правда. Комптон—одно из самых жестоких мест в мире. Верь не верь, а так оно и есть.

Житуха у вас прямо как в игре «Grand Theft Auto: San Andreas».

Эта игрушка—отличная презентация Лос-Анджелеса. Стреляем по ментам, стреляем по вертолетам, делаем, что хотим! Конечно, в ней есть перегибы, но их немного и они не принципиальны. Вот почему я держу АК-47 под кроватью.

«Дерьмовая жвачка»—так ты называешь некоторых хип-хоп артистов. Кого на самом деле ты имеешь в виду?

Я не хотел бы сейчас начинать всю эту канитель... Да, ладно... В жопу... Я ненавижу Xzibit’а, потому что он считает меня бесталанным выскочкой. Но у меня платина, а что у него?

Если кто-то из рэпперов захочет на тебя наехать, ты ответишь тем же?

Без сомнения. Я не терплю, когда обо мне криво говорят. И те, кто попробует что-то вякнуть, сразу получат «ответку». В этом и состоит суть рэп-бифа—не давать никому спуску.

У тебя много фанаток?

Хватает. Но я скажу тебе, что я не принадлежу к типу парней-артистов, которые трахают группиз. Что потом, после секса? Писать о том, как все было круто? Чушь какая-то. К черту этих сучек.

А как с моделями, которые снимаются в твоих клипах? Они такие разные. У тебя с ними «было»?

Разные—это точно. Знаешь, для меня главное, чтобы девчонка была нормальной. Я не люблю уродливых баб. Когда я вижу образину, я зверею. Ну их на фиг, страшил.

У тебя есть идеал женщины?

Это—Mya. Она лучшая из r’n’b певиц. Она потрясающе мила, невероятно талантлива и любит меня. Она пела вместе со мной в моем видео «Dreams»,— и это было здорово. Она поцеловала меня! Я готов жениться на ней прямо сейчас.

Если бы мы были на охоте, на кого бы ты хотел поохотиться?

На человека. Шучу, конечно.Большая охота? Знаешь, мне не хотелось бы убивать животных ради потехи.

Ты не хотел бы завалить медведя или льва?

Крысу. Я стрелял бы по крысам. Эти животные—самые отвратительные твари на Земле. По ним бы стрелял.

Каким был самый большой из виденных тобой «косяков»?

На одном из шоу Snoop Dogg’a в Амстердаме я видел джоинт размером с бейсбольную биту. Это просто невероятно. Я даже на сцену поднимался под впечатлением от этого косяка.

Ты смог бы «перекурить» Snoop’a?

Ха-ха. Никогда не ставил себе такой цели. Вряд ли это реально. Снуп курит так долго... Я еще был ребенком, а он уже курил. Он просто ветеран среди курцов.

Кто круче: 50 Cent или Eminem?

Я. Если ты найдешь кого-то круче, я согласен взять свои слова обратно.